[indent] До него далеко не сразу доходит, что это вовсе не драка. Что это совершенно банальное избиение того, кто не хочет с ним драться. Но в пылу своей собственной ярости и гнева - честно говоря, немного даже плевать. Всё это - не более чем бессильная злость. Может быть на то, что всё происходит не так, как ему бы того хотелось. На то, что Мегуми считает всё это нормальным и его ничего не смущает. На то, что при всём этом он умудряется быть счастливым и радоваться жизни. Кажется, единственный из них всех, у кого это действительно получилось. Ничего ведь не раздражает больше, чем чужой успех. И ничего не раздражает сильнее, чем тот факт, что все попытки спасти чужую шкуру, разменивая её то на свою жизнь, то на сотню тысяч других, остаются абсолютно бессмысленными.
[indent] Юджи, видимо, слишком долго держал в себе всевозможные эмоции, которые подавлял после Сибуи. Где-то внутренне метался, не находил себе места, раз за разом думал обо всём случившемся и пережёвывал всё это дерьмо, пытаясь наказать себя. Единственное, на что у него хватило смелости - признаться себе в том, что он слабак. Что он каждый раз надеется подохнуть как псина в подворотне. Что это самый простой выход из всего, который его в абсолюте устраивает, потому что он устал искать сложные решения проблем. Его мир был каким-то другим - слишком мрачным. Сотканным из бесчисленного количества трупов, боли и отчаяния. То, что он видел здесь и сейчас - не вписывалось в эту картину. Чужое счастье казалось каким-то невозможным. Неправильным. Чужие попытки защитить то, что ему самому было противно стали чем-то вроде катализатора всей этой сложной реакции, нашедшей выход в очередной порции насилия, срывая все планки, заставляя забыться и поддаться гневу, который не делал различия между друзьями и врагами. Между теми, кого он любит и теми, кого он искренне и далеко не беспричинно ненавидит.
[indent] Никто не обязан был скорбить вместе с ним. Никто не обязан был делать грустное лицо и рыдать днями напролёт о том, как всё дерьмово. Никто не обязан был испытывать чувство вины. Вот только он сам во всём этом зашёл слишком далеко, не сумев и не захотев взять себя в руки. Не найдя сил на то, чтобы с гордо поднятой головой идти дальше, веря во что-то лучшее. Что всё это - действительно, не более чем ошибки. От юности, глупости, слабости, неопытности. Желания защитить любой ценой. Знал ли он, что всё закончится именно так? Где-то на подкорке определённо допускал такую вероятность, но всё же даже сейчас отказывался в неё верить и принимать. Знал ли он, что Мегуми нравится находиться в компании Сукуны? Не то что знал. Он это видел. И сделать с этим не мог ничего. Так и чего теперь он пытается доказать? Что они все неправы? Что Фушигуро неправ? Или это просто нежелание признавать тот факт, что он сам всё делал по собственной воле?
[indent] Мир Итадори уже вряд ли ломался дальше - он и так весь рассыпался осколками, что хрустели под ногами. И самым паршивым во всём этом было чувствовать себя в полном одиночестве. Нет, не противостоять всему этому, на такое сил у него всё равно не хватит. Но оказаться абсолютно потерянным и не знающим, в какую сторону кинуться, а потому двигаться просто по инерции, по старой привычке, в то время как всем вокруг будто бы выдали компас, указывающий верное направление. Всех, кто окружал его, размотало по разным сторонам и он понятия не имел, в какую же именно стоит идти ему самому. Ему внезапно показалось, что здесь и сейчас он является чужим абсолютно везде. Ходит неприкаянным потому что не сумел примириться даже сам с собой.
[indent] Его кулак замирает в паре сантиметров от чужого лица, не нанося очередной удар. Вероятно, не остановись он, прикончил бы Фушигуро, если бы его не остановил кто-то ещё. И, что будто бы даже пугало больше, в этот момент он не ощущал ничего по этому поводу. Будто бы убийство Мегуми просто хорошо и красиво уложилось бы в список его фатальных неудач и провалов. В рамках всего, стало бы просто очередным пунктом, лишь добавляя к образу пропащего человека, с которого больше нечего взять. Уже никто бы и не обратил внимания. Возможно, даже он сам. И тут бы остановиться совсем, да не выходит. Итадори просто перестаёт контролировать даже самого себя, не в силах справиться с эмоциями.
[indent] - Да, знаешь, точно не рядом с тобой. - Ему бы закрыть рот, но не получается. Ему бы понять Мегуми и его чувства, только вот тоже не выходит, хотя, казалось бы, должен понимать как никто другой. Но не понимает. Не хочет. В его голове не укладывается такая концепция. В его голове остался лишь сломанный компас, стрелка которого просто кружится. Выбрал бы сторону, поделил бы строго на чёрное и белое - было бы проще. Но принципы лишь сталкиваются с реальностью. Той самой, где они просто не могут работать нормально и правильно, потому что в этой реальности нет ясных градаций. Мир оказался сильно сложнее, чем ему думалось и он банально был к этому всему не готов. И может быть на это злился больше всего, а не на Фушигуро с его странным выбором того, кто сделает его счастливым.
[indent] - Ну раз я единственный, - Юджи поднимается с пола, не смотря на друга. Всё ещё или бывшего, пока под большим вопросом. - Тогда облегчу вам всем жизнь и свалю отсюда. Будете сидеть своим сраным милым семейством и никто не будет вам портить это праздник жизни. - Итадори всё ещё в бешенстве. Его желание - просто разнести здесь всё. Нарваться так, чтобы размазали ровным слоем по стене и всё это закончилось. Но всё же...нет, просто идёт по коридорам, выходя на улицу и не сразу замечая завесу, которая точно его не выпустит отсюда раньше, чем это решит кто-то, кто не он.
[indent] - Да твою же мать! Вы издеваетесь? - Он бьёт по барьеру скорее в полном отчаянии, понимая, что это ничем не поможет. Ушёл бы на своих двоих плевать куда, просто шёл бы, пока не осознал себя где-нибудь непонятно где, да там бы и остался. Но вместо этого как заведённый продолжает вымещать свою злость до тех пор, пока силы не заканчиваются. Да, определённо неудачник. Даже уйти не получилось. - Сука, как же вы меня все бесите. - Юджи тяжело вздыхает, возвращаясь к дому, где на крыльце уже сидит Ураумэ. Уже почти даже плевать, всё равно садится рядом, доставая из кармана неловко пачку сигарет, позаимствованных у Мегуми и зажигалку. Прикуривает попытки с третьей, снова вздыхая, поджимая колени к груди и упираясь в них подбородком. - Что, вышел посмотреть как я в очередной раз обосрался?