итак, за секунду до того, как губы виктора касаются моих, я оглядываю происходящее вокруг, замечая удивлённые лица коллег, которые с интересом наблюдают за происходящим. нет смысла скрывать, от такого поворота событий знатно охуел даже я. готов ли я был к тому, что этот надменный придурок решит настолько повысить ставки и пожертвовать своим социальным статусом, пойдя на репутационные потери? да нихуя я не был к этому готов, фрост отлично сыграл на эффекте неожиданности и ему удалось выбить меня из равновесия, хотя мой мозг очень быстро считал происходящее, давая вполне логичный расклад того, что происходит. в кино на этом моменте обычно кадр замирает и голос за кадром задаёт один и тот же вопрос: вам наверное интересно, как я оказался в такой ситуации? ну, представим, что у нас есть четвёртая стена, а на мне маска дедпула, поэтому я расскажу.

вся эта хуйня началась чуть больше недели назад, когда этот весь из себя идеальный и распиздатый мужик подвёз меня до работы. тяжкая была ночка. и чертовски дорогая. но мой больной мозг, прекрасно зная о том, что позднее мне прилетит счёт тысяч на 15 за услуги старшего сотрудника консьерж-сервиса, сгенерировал план настолько же хитровыебанный, насколько абсурдный. и потому в тот момент большинство из моих коллег были уверенны ровно в том, что я собирался им показать, а заботливо поданная виктором сумка с документами лишь дополняла образ.
виктор фрост никогда никого не подвозил на работу. а ещё этот функциональный алкаш — один из самых завидных женихов на фирме. весь такой из себя распиздатый, участливый, идеальный, учтивый. ну и вот эта вся хуйня, которой обычно принято описывать людей его уклада жизни и модели поведения. я знал, что будет дальше: сраный курятник разнесёт сплетни раньше, чем я дойду до своего рабочего места. забавно, но впервые за долгое время это именно то, что играет мне на руку. мне остаётся лишь довольно улыбаться и напевать себе под нос какую-нибудь песенку. приветливо помахать коллегам, докурить и добраться до своего рабочего места.
слухи расходятся быстро и очень скоро большая часть фирмы знала, что фрост подвёз какого-то мудака из аналитического отдела. и что они очень мило поворковали перед тем, как разойтись. в этот момент меня возненавидела добрая половина женского коллектива. и голубоватая часть мужского. что мне нужно было делать? да нихуя, если честно. я просто загадочно улыбался, оплатил этот ебаный счёт, погрузивший меня в пучину отчаяния, а потом, в довершение всей картины, случайно вырубился на рабочем месте. это не входило в мои планы, но лишь дополнило картину, рисуя в глазах наблюдающих вполне очевидную картину.
— мы провели ночь вместе. — отвечаю я на вопросы паломников, которые резко что-то забыли в моём кабинете. ответ на самой грани, чистая правда, но без конкретики. если бы фрост не выставил мне к тому моменту счёт, я уверен, он бы увеличился вдвое.
так и началась эта игра на повышение ставок. рано или поздно должен был последовать ответ и я даже предполагал какой. виктор решил сделать мою жизнь абсолютно невыносимой, но тем самым даже подыграл, поскольку с того дня я слишком часто начал появляться в его кабинете. и если раньше я был абсолютно незаметным, то теперь все взгляды были прикованы ко мне.
так и начался новый раунд. тут главное было ждать и не давать коллегам новой пищи: чужая фантазия работает лучше любых слов. паломничество ко мне в кабинет продолжалось и начало откровенно заёбывать, но это было лишь побочным эффектом. самая мякотка ожидалась на четырнадцатое. в этой точке план был абсолютно несовершенен и во многом строился на факторе случайности. можно сказать, что просто повезло. я бы всё равно придумал что-нибудь, но совпало удачно.
— девочки, ну можно я хотя бы пять минут проведу наедине со своим мужчиной и поздравлю его?! — эти курицы нашли повод вломиться в кабинет виктора. предлог, конечно же, был надуманным, но мы подозрительно долго не подавали признаков жизни. на самом деле ничего необычного, просто обсуждали аналитику по очередной задаче. просто я был рядом с ним. склоняясь над столом в непозволительной близости. так было удобнее обсуждать те или иные цифры. и когда в кабинет нагрянули гости, мой ответ был незамедлительным.
виктор знал, что если в этот момент начнёт спорить, то будет выглядеть полным кретином. и я тоже это прекрасно знал. пиздец нагрянет потом, без чужих глаз, но это того стоило.
— так, ну, поздравляю. во-первых, паломничество ебанутых баб к тебе закончится, а ещё тебя не смогут за это уволить, так как это будет расценено как дискриминация. — возможно, он бы въебал мне, если бы мы оказались в других обстоятельствах. но тот факт, что жизнь моя вообще перестанет быть сахаром был понятен даже трёхлетке.
и вот мы здесь.

я в ахуе, все в ахуе, но кем бы я был, если бы не ориентировался в таких ситуациях? я принимаю этот чёртов букет. поддаюсь в этой игре, позволяя поцеловать себя. если бы смех в моей голове был слышан людям снаружи, то его было бы слышно в паре кварталов отсюда. я бы получил ёбаный оскар и эмми за этот поцелуй. нет, пожалуй, мы оба. шок сменяется расслабленностью, моя рука оказывается на его шее и я не сразу, но отвечаю на его поцелуй. неуверенно и робко (я же должен растеряться, верно?), абсолютно смущённо, позволяя ему вести и подчиняясь. я даже не парюсь, моё тело реагирует само.
— дурак, ну не при всех же. — со стороны кажется, будто я чертовски смущён, едва ли не покраснел от стыда и неловкости, голос хриплый и тихий, но виктор однозначно определит то, что плещется сейчас в моём взгляде. это видит только он.
я открываю протянутую коробку. — это те самые?! боже, виктор, ты запомнил! — серьёзно изъёбываясь, я бросаюсь на его шею, изображая искреннюю радость и восторг. — я люблю тебя! поможешь надеть?!
ненависть женской части коллектива можно ощутить кожей, но, чёрт возьми, это настолько смешно, что я просто не могу остановиться, разыгрывая искреннюю радость. с этого момента начинается настоящий пиздец. теперь абсолютно все уверенны в том, что мы встречаемся. — достаточно убедительно, господин гроссмейстер? — на самой грани слышимости, чтобы слова разобрал только он. — теперь не отмажешься.

стоит заметить, что если этот придурок и переигрывает, то делает это чертовски хорошо. откровенно говоря, во взгляде ника плещется настоящий ужас, когда его отрывают от земли. мозг сразу генерирует легендарное and hiiis name is jooooohn cenaaaaa! но всё обходится благополучно, однако то, что ники хватается за чужие плечи, пытаясь устоять на ногах — вполне настоящее. тут стоит честно отметить тот факт, что на поле физического взаимодействия виктор его переиграл и уничтожил, но ник с нескрываемым любопытством смотрит на то, как расширяются возможные границы допустимого. не так уж и обидно проиграть этот раунд для того, чтобы проанализировать ситуацию и сделать определённые выводы.
а выводы таковы, что если фрост продолжит играть на публику, то это неплохо так развязывает шерману руки. обычно он предпочитает путь словесной пикировки и троллинга словами, но если этот долбень решил поднять ставки настолько высоко, то...нику, в целом, терять вообще нечего. вся его жизнь — одна большая репутационная потеря, хуже точно не будет.
— да-да, я заметил по счёту. — голос всё ещё тих настолько, чтобы его слышал только виктор. — тогда я хочу чтобы ты помнил вообще всё.
он не знает, как долго продлится этот фарс, но автоматически выстраивает дорожную карту на пару-тройку месяцев вперёд. зная, что представляет из себя виктор, ник более чем уверен, что так быстро это не закончится, потому что он сам в своих шутках может заходить очень далеко и если его догадка подтвердится, ник полностью представляет как вести себя дальше и что со всем этим делать.
но этот придурок продолжает удивлять. ники вполне искренне смущён и, кажется, даже самую малость покраснел, стоило вику опуститься перед ним на колено. театр абсурда продолжается и надо играть свою роль, хотя безотносительно личностей, что сейчас на подмостках, ник признаёт, что это выглядит действительно чертовски мило.
— над поцелуями я всегда готов работать. — всё это переходит в стадию ничем не прикрытого веселья, хотя в глазах ники и читается то, что он готов продолжать эту игру и повышать ставки. к новому поцелую он уже оказывается готов. со стороны очень мило выглядит как ему приходится чуть приподняться на мысках, обхватывая мужчину обеими руками и целуя, в общем-то вполне искренне, неторопливо и со знанием дела, не давая разорвать этот поцелуй до тех пор, пока сам не захочет.
— да из тебя актёрище вышел бы великий. — ник подыгрывает, всё ещё разыгрывая из себя человека максимально довольного происходящим, но вполне себе искренне смущённого тем, что их личное выплыло наружу и у всех на глазах. ник шерман — человек, про которого в их банке либо не знают, либо знают и отзываются не очень хорошо в силу абсолютно мразотного характера. теперь о нём знают все.
он достаточно отбит для того, чтобы играть с такими ставками, достаточно похуистичен для того, чтобы держать виктора за руку и, обхватив роскошный букет, прижиматься к нему плечом, пока они идут к лифту. — кстати, на будущее, мне нравятся пионы. — вот тут не врёт. пионы больше обожали мать с ванессой, но он настолько к ним привык, что сделал их своим любимым цветком.
— до вечера, виктор! — он смеётся от поцелуя в щёку. для него сейчас не существует других людей. — я тоже тебя люблю!
и, конечно же, это оборачивается полным пиздецом. настолько, что ему впервые приходится закрыть дверь своего кабинета на ключ и закрыться наушниками, контактируя с внешним миром исключительно через корпоративные мессенджеры. в свободную минуту всё же удосуживается посмотреть на часы, вернее на гравировку, сначала заржав в голос, а потом осознав, что именно за модель у него на руке.
офис 35-го этажа озаряет вопль искреннего ужаса.
патек филипп всегда были нихуя не дешёвым удовольствием, но конкретно эта модель за 30 с лишним лямов...говоря по правде, после такого, если бы фрост сейчас ворвался и сказал, что за этот подарок ники придётся отдать почку, левое яичко и правую восьмёрку, которую виктор сам выдернет щипцами без анестезии, он бы согласился на эти условия. и здесь ники откровенно не понял, был ли этот подарок сделан всерьёз или вечером их придётся вернуть. в его картине мира такие подарки не делают просто так даже ультрабогатые люди.
какого хуя?...
но раз эта игра должна продолжаться, ник вечером буквально влетает в лифт, стоит ему заметить фроста и без зазрения совести кинуться ему на шею. букет предусмотрительно оставлен в офисе — толку от него дома совсем нет. — я тоже. — он делает вид, что не замечает людей вокруг, не отлипая от мужчины и на выходе беря его под руку. лишь когда они оказываются в его тачке, выражение лица шермана меняется на абсолютно серьёзное.
— нет, ну это прекрасная игра на публику, но с часами за тридцать с лишним лямов ты точно перегнул. хотя смешная шутка, не спорю. если ты слышал сегодня крик ужаса — это был мой. — снимает их с запястья и убирает в коробку, протягивая её фросту. они стоят больше, чем вся его жизнь. ник из вполне богатой семьи и никогда ни в чём не нуждался, но ценник на некоторые вещи ему не то что бы не по карману. скорее он превышает внутреннюю психологическую отметку. ник хоть и может позволить себе многое, но бабки сверх того, что зарабатывает, предпочитает не тратить. пока в этой игре он безбожно проёбывает, но вряд ли его это смущает.

— я проверял. если в гугле забить как называется человек, который дарит без пяти минут незнакомцу часы за тридцать лямов, там первой строчкой слово еблан, а второй — экстренная запись к психиатру. в твоём случае как будто оба варианта верны.
ник замолкает, продолжая держать в руках сраные тридцать лимонов. тридцать четыре с копейками, если быть чуть более точным. ситуация такая, что у него при всём желании не получается держать браваду просто потому что он действительно потерялся от такого жеста. и это не про то, что, вау, куча бабла. это скорее про то, что ну насколько он любит всратые приколы и шутки, это перебор даже для него. он может пытаться делать хорошую мину при плохой игре, но ники умеет признавать поражение. на этом поле боя он действительно проиграл, ему банально нечем крыть.
в его голове сейчас очень сложный механизм, который отматывает его жизнь назад, к тому самому выбору и строит другое ответвление, проживая последние чуть больше двадцати лет как-то иначе. ник искренне пытается понять, как функционирует чужой мыслительный аппарат. это не то что бы очень сложно, но требует определённых усилий. не потому что ему не хватает мозгов, а потому что он слишком уж отдалился от такой жизни, начал мыслить совершенно иначе.
возможно он молчит минут десять. возможно — пять. или, быть может, в реальности прошло не более пары секунд, которые для него самого в рамках восприятия растянулись в бесконечность.
— в моём мире такие подарки не делают просто для того, чтобы поржать. я бы не сделал. — кажется, это последняя фраза, которую он говорит серьёзно, прежде чем вернуться в абсолютно привычный образ беззаботного придурка, тут же напяливая на себя абсолютно искреннюю туповатую улыбку и цепляя часы обратно на руку. раз они решили играть так — пускай, он с лёгкостью поддержит этот уровень, хотя в финансовом плане и не потянет. но от него и не требуется. он же нищий заместитель главы аналитического отдела, откуда у него такие бабки, верно?
хорошо, будем играть по твоим правилам, вики. я не ебу кто из нас об этом пожалеет больше, но это обещает быть чертовски весёлым мероприятием.
ещё секунда и он прижимается губами к чужой щеке, моментально делая селфи этой счастливой и любящей друг друга парочки. — готовься, вик, теперь нам придётся сделать целый фотосет для моих новых поклонниц в инстаграме. иначе никак, любящие парочки срут фоточками всем на зависть.
раз так, то ник считает, что получил карт-бланш на всё, что ему только заблагорассудится, но, разумеется, в рамках приличия. ну или самую малость за ними.
— и как тебе живётся с этой репутационной потерей? теперь твой бойфренд от тебя не отлипнет, раз уж мы рассказали всем вокруг о том, как сильно любим друг друга. — его голос по приторности, участию, заботе и нежности ничуть не уступает голосу самого фроста.

— f60.2, предположительно f33.2 и в твоём случае ещё набор диагнозов, которые я сходу не берусь диагностировать. — ники отвечает моментально, парируя чужие слова. про психопатию понятно стало сразу, просто сегодняшний день это только подтвердил. просто потому что нормальный человек на такие вещи не способен в принципе. это уже серьёзные беды с башкой, которые есть и у ники, но, очевидно, в более лёгкой форме. — ты — ходячий подарок для тандема психиатра и психотерапевта.
в целом, как говорится, покажите мне нормального человека и у него тоже что-то найдут, но в этой тачке оба сейчас разве что не носят над головой транспарант с неоновой надписью help me pls.
и всё, что остаётся шерману — просто передразнить, скорчив рожу и повторяя чужие слова мерзким голосом. да, очевидно, он бы не стал дарить кому-то столь дорогие подарки. даже не потому, что денег жалко, а потому что не имеет никакого смысла. он не мыслит категориями статуса, престижа и прочей чепухи, в которую пытаются играть взрослые люди. возможно просто потому, что ники не упало что-то кому-то доказывать.
— ты строительный не заканчивал случаем? а то строишь из себя хуй пойми что.
из них двоих ник сильно проще. в нём меньше изящества и это больше походит на социальную деградацию. необходимость разговаривать с людьми на понятном им языке, поскольку наслаждаться собственным умом приятней в компании таких же умных, но мужчина уже давно выписался из этой лиги. грустно, невкусно и абсолютно бессмысленно. игра на унижение, которая жрёт слишком много ресурсов, которых у него и так не наблюдается. всё ещё куда как проще быть прямым, простым и понятным — это вообще не требует никаких усилий.
— скажи спасибо, что не вики. — улыбка милая, взгляд весёлый. ники с лёгкостью бегает по этой доске, где на одном краю пока ещё не экстремальная агрессия, а на другом — ублюдские милости, вот те самые, когда говоришь человеку какое-то дерьмо, но с самым невинным и милым видом. ну, типа, поешь говна, котик. — ну конечно, куда мне до вашей светлости.
он даже с интересом наблюдает за этой подготовкой, не озвучивая вопросы, которые крутятся в его голове. всё ещё элемент изучения происходящего. ник играет под стать, переключаясь и изображая из себя счастливого человека, но всё же черепная коробка полнится вопросами. множеством вопросов, не все из которых на текущий момент обретают форму. где-то на подсознательном уровне появляется весьма любопытное ощущение, что всё происходящее его даже в некоторой степени пугает. неопределённостью, контрастами крайне сомнительного качества.
его сознание не способно понять, как можно перещёлкиваться настолько быстро, при этом явно ничего не чувствуя. в какую игру он вписался? насколько сильно он не понимает этого человека? как сильно он заблуждается в своём суждении, что понимает его лучше других? виктор повергает его в некоторое внутреннее смятение и порождает определённые сомнения. что если он не угадал ни одной карты? теперь это кажется вполне себе реальным и если это так, то ник абсолютно не знает и не понимает мужчину напротив. и это пугает своей непредсказуемостью, невозможностью считать происходящее и правильно интерпретировать.
приходится просто изучать. с нуля. понимая, что это займёт довольно много времени. всегда можно импровизировать, но это далеко не та ситуация, в которой шерман хотел бы играть в импровизацию. он вообще во многом это не любит, когда дело касается каких-то довольно серьёзных вещей. а этот пиздорез вполне себе даже серьёзен и на чистой удаче он совершенно точно не выедет.
ники впервые за долгое время испытывает совершенно иррациональный и неопределённый страх, не в силах полностью осознать его причину. то ли он потерял сноровку, то ли тут что-то другое. его собственная terra incognita в отражении чужих глаз.
— конечно не додумался. мой мужчина где-то проёбывался и даже не посчитал нужным запечатлеть момент. вот такое нелепое недоразумение. — идея с фотками в инсту пришла только тогда, когда они оказались в одной тачке. вернее когда он понял, что встрял в эту хуйню по серьёзке и им придётся играть дальше, причём ставки в этой игре сходу задраны в потолок.
он практически пропускает мимо ушей всю эту чушь, смотря на виктора отстранённым взглядом, чуть закусывая губу и продолжая думать о чём-то своём, в очередной раз ощущая, что ему не то что бы очень комфортно во всей этой ситуации. через какое-то время он наверняка освоится, но сейчас только теряет очки в этом матче. отыграется попозже.
наверное.
когда разберёт этого мудака на составляющие и поймёт с чем его есть и каким соусом лучше полить.
поймёт ли?
пока что внимательно слушает чужие слова, снова приходя в ужас: этот мудак уже даже историю продумал. он планирует играть в долгую и здесь есть что-то ещё. что-то, что не читается сходу, то, что ускользает от глаз на фоне резкого перегруза происходящим. но в определённой степени даёт понимание, с чем конкретно столкнулся сам ник. ещё немного и он поймёт, какие инструменты может использовать сам.
— ага, ты у меня пиздец неловкий котик. — беря себя в руки, ники снова включается в эту игру. — мы не живём вместе потому что у меня был травматичный опыт в прошлых отношениях и я не готов съехаться, я уже побывал в браке, мои любимые цвета чёрный, красный, синий и бежевый, у меня аллергия на моллюсков и авокадо, я часто теряюсь, когда дело касается личного и вообще довольно тревожный, поэтому мы скрывали это так долго. инициатором отношений был ты и именно ты пригласил меня на первое свидание. это была выставка маринистов. — ники загружает выбранные фотографии в инсту и протягивает мобильник обратно виктору. — на, оформляй. кстати, я скрывал эти отношения даже от собственной сестры. это объяснит её реакцию в комментариях. а ещё я не поддерживаю отношения с родителями, поэтому ты с ними не знаком. с твоими знакомиться я тоже не спешу. в моей идеальной картине мира мы были бы тихо счастливы вместе, но ты устал это скрывать от всех. а ещё я ссусь кипятком с того, какой ты заботливый и учтивый, но при этом меня смущает и тревожит тот факт, что я не могу делать тебе столь же дорогие подарки.

— зато сосусь с самым красивым мужиком этого сраного банка. — замечание ники носит скорее философский характер, будучи дополненным пожиманием плечами. сколько раз он слышал эту фразу в свой адрес? если бы ему платили за это каждый раз хотя бы по доллару, вероятно, он бы заработал уже лямов десять, не меньше. в конечном счёте это просто слова, которые он научился не замечать.
скажите мне что-нибудь новенькое — каждый раз проносится в его голове. он всё прекрасно про себя знает, он упорно к этому шёл и достиг цели. это его привычный формат взаимодействия с этим миром, статус, который въелся под кожу. он был жалок, когда бежал из дома, прихватив херову тучу денег. он был жалок каждый раз, когда объёбывался в хлам синтетикой, чтобы сбежать от этого мира и почувствовать себя хотя бы чуточку счастливым. он был жалок, когда ловил очередной передоз, потому что ему было мало. когда сходил с ума в рехабах, когда сознательно передознулся героином, чтобы закончить всё это блядство.
он жалок? да, спасибо, он знает.
— придумай какое-нибудь необычное унижение чтобы я восхитился.
давай же, удиви меня нетривиальными вещами, виктор. пока это чертовски скучно.
— слушай, а может напишешь мне всеобъемлющую методичку? мне бы пригодилась. обещаю даже её выучить наизусть и больше не расстраивать тебя такими тупыми проёбами.
этот придурок серьёзно собрался идти делать фотографии с цветами? ники смотрит на виктора с большой долей скепсиса и недоверия во взгляде, но когда тот глушит мотор, закатывает глаза, искренне думая, что всё это просто полный пиздец. нет, определённо, в этом есть пока ещё недоступный ему какой-то сакральный смысл, но всё ещё пиздец. полный пиздец. это абсолютно нездоровая хуйня с момента вручения цветов и подарка. когда ники шутил про то, что они встречаются, в его голове мелькал концепт, что в лучшем случае он за эту шутку получит по роже, но всё обернулось чем-то гораздо более страшным.
ник шерман пока не встречал за свою жизнь людей, ещё более отъёбнутых, чем он сам, хотя повидал немало ебанавтов и психопатов. но виктор — это действительно какой-то совершенно иной уровень пиздеца головного мозга. ему нужно время на то, чтобы адаптироваться ко всему этому.
сначала ники кивает, соглашаясь с тем, что эта доработка истории выглядит вполне правдоподобно. а потом в его глазах появляется нескрываемый ужас, когда этот долбень настолько погружается в детали, что находит эту сраную выставку и даже гуглит погоду. — мы же блять не диснеевские принцессы, виктор. ведёшь себя как педик.
в его взгляде после информации про милую поеботу про дождь, неприкрытым текстом бегает строка с фразой "я тебя презираю". но когда они выходят из тачки, ник всё же включает режим актёрского мастерства и строит абсолютно смущённую рожу на случай, если они с кем-то столкнутся, хватая фроста за руку и переплетая пальцы. если они решили играть так, то ему придётся привыкнуть к тому, что на людях им довольно часто придётся плотно контактировать на физическом уровне. разве что в лифте он предпочитает встать к другой стенке и разглядывать пол, уткнув руки в карманы брюк.
а в кабинете молча протягивает телефон, не испытывая абсолютно никакого интереса к происходящему, безмолвно скидывая на мужчину все заботы по поводу этой хуйни. — обеспечение меня всякими пиздатыми фоточками с наших совместных выходных тоже с тебя, кстати.

— да-да, расскажешь. — снова всё мимо ушей, но в голове логичный вопрос: если это — не стараться, то как этот придурок вообще старается в таком случае? звучит как отмазка ради красного словца чисто чтобы задеть. в принципе, если воспринимать это исключительно в формате того, что у виктора в целом работает концепт "ни фразы без оскорблений", то с этим можно даже смириться и вполне спокойно жить.
ник умеет всё в свой адрес воспринимать на конкретный такой похуй. чисто по лучшим заветам беара грилса — импровизируй, адаптируйся, преодолевай. в конечном счёте всё равно никто не говорил про то, что вне картинки, которую фрост хочет показать всему остальному миру, они будут общаться хотя бы даже сносно. и стоит принять во внимание тот факт, что виктор, в общем-то, в своём стиле "я даже не старался" пытается вполне так конкретно поднасрать ему, кидая максимально заёбные рабочие задачки, от которых ники отказаться не может.
но здесь, по крайней мере, работает вполне себе обычный спортивный интерес, поскольку как человек ник может быть и то ещё говно, но как сотрудник их банка далеко не зря занимает своё место зама и получает свои 200+ кусков в год. с этим дерьмом он справиться может легко и почти непринуждённо, а наблюдать со стороны хочется с выражением лица актёра с того мема и стаканом виски в руках.
да-да, вики, я уже всё прекрасно про тебя понял, сегодня просто получил пачку новой информации, которую я обязательно отсортирую и бережно упакую, чтобы больше так не охуевать от жизни. мы поиграем в эту игру, но никто не говорил, что я буду соответствовать твоим ожиданиям и вести себя сколько-нибудь прилично и разумно. не ты один тут собираешься не стараться.
— мне сделать вид, что мне не похуй? прости, не получается, вот настолько я жалок. — на губах играет усмешка. ники принял правила этой игры и понял их. он вообще довольно сообразительный малый.
он не сдерживает смеха с пассажа про крайне романтичного гея.
прагматичный пидорас, а не романтичный гей. но допустим. недосказанное ники пропускает мимо ушей. иммунная система его психики очень быстро подстраивается под эту заразу и внезапно всё становится сильно проще.
адаптируясь к ситуации, он позирует с этим сраным букетом, делая вид, будто он самый счастливый человек в мире. — но букет реально пиздатый, да. нихуя не скажешь.
он забирает мобильник и ставит себе напоминалку на необходимое время. ничего сложного.
— ага, если не забуду. я же социально неловкий, забыл?
кажется, надо будет позвонить ванессе и рассказать про то, во что он вляпался. ну и в целом потратить хотя бы минут десять своего времени на изучение всей этой херни и создание хотя бы минимального понимания о том, как себя вообще вести в таких ситуациях. или не надо? вроде как у него теперь есть ходячий гугл, который повыёбывается, но сделает всё в лучшем виде всем на зависть. виктор реально мог быть лучшим мужиком для какой-нибудь девчули, любящей вот эту всю херню. но вышло забавнее.
-  мы познакомились на работе и долгое время оставались просто коллегами, а затем однажды ты совершенно случайно во время одной из рабочих встреч по аналитике опрокинул чашку с кофе прямо на мои брюки. так мы начали общаться вне работы, потому что ты настоял на оплате химчистки, ты был ужасно растерян и смущён. мы вместе уже два года, но до сегодняшнего дня не были готовы сообщать об этом коллегам. — ники просто слово в слово цитирует виктора, лишь меняя местоимения. — мы начали встречаться двенадцатого октября. ты позвал меня на свидание на выставку маринистов. был жуткий ливень, мы много смеялись, вплотную прижимаясь друг к другу по пути домой под одним зонтом, но всё равно вымокли до нитки. я заболел, и ты убедил меня остаться у тебя. поначалу мы оба не знали, как себя вести, но оказалось, что нам очень комфортно друг с другом. из-за того, что у меня был травматичный опыт в предыдущих отношениях, мы проработали эту тему с психотерапевтом на парных сеансах, и сейчас делаем первые шаги к тому, чтобы рассказать о наших отношениях, но для нас обоих это непростая тема, и мы очень серьёзно к ней относимся. всё так? я ничего не забыл? — последние слова звучат с откровенной долей издёвки и сарказма, а во взгляде читается вполне типичное и банальное bitch, please. на способность запоминать всё в деталях ники не жалуется от слова совсем. — до сих пор ссусь кипятком с того костюма от сартории и элегантного синего галстука. хотя у форда была пиздатая коллекция от двадцатого года.

— речь была не о том, что я должен добавить эмоций, а о том, какого хуя я не записываю то, что ты говоришь. и на эту предъяву я тебе ответил. плюс ко всему, за амплуа крайне романтичного гея у нас отвечаешь ты. не забывай, из нас двоих репутация агрессивного мудака здесь не у тебя и резко становиться плюшевым розовым зайкой в мои планы не входит — слишком подозрительная хуета. так что сегодняшний день спишем на то, что я просто был слишком окрылён происходящим. завтра настанет очередь неловкого и смущённого счастливого еблана, который ещё недостаточно хорошо проработал свои травмы и теперь испытывает лёгкий стыд от того, что все это увидели. мы же два года так хорошо это скрывали.
с виктора, конечно, станется, сидеть и отрабатывать всю эту хуйню здесь, на парковке, не выходя из машины, но ники, если быть откровенным, всё это в хуй не впёрлось. пока он даже не решил какую тактику поведения избрать — слишком уж много вариантов. можно принципиально ебать фросту мозги и тем самым бесить его, можно прикинуться отпиленным наглухо кретином (можно не прикидываться и быть собой) и тем самым тоже бесить его, можно прикинуться абсолютно деревянным актёром и снова его бесить. можно бесить его и без всей этой хуйни. можно бесить тем, что не получается изобразить это достоверно и постоянно переигрывать. врубить ссущщуюся кипятком группиз или продолжить следовать привычному образу ника шермана в котором все пошли бы нахуй, а те, кто ещё не сходил, догоняют первых и идут на обгон. можно бесцельно тратить его время на всякую поеботу, можно избегать и заниматься чем-то несогласованным, чтобы ему пришлось выкручиваться, можно, наоборот, не отлипать от него, формируя происходящее так, чтобы большую часть времени ему приходилось находиться у всех на глазах. короче, такой обширный простор для творчества, что аж глаза разбегаются.
но, разумеется, здесь и сейчас ник понимает, что конкретно встрял в этот пиздец и ставки довольно высоки. пока он даже готов играть в эту игру просто на голом азарте и банальном любопытстве, но всегда может поступить абсолютно ублюдским образом и нажать на красную кнопку. виктор по-своему был ему симпатичен до сегодняшнего дня, просто хотя бы на уровне того, что одна мразь нашла в другой мрази родственную душу и на этом фоне можно было объединиться в некий единый организм, который токсичил против окружения и, иногда, сам в себя. чаще сам в себя, чего уж там. но сегодня концепция поменялась и вместо родственной мрази предстало нечто иное.
беспринципное уёбище без тормозов легендарной редкости.
на самом деле это пугало. даже шермана, хотя, казалось бы, уж этого придурка напугать чем-то попросту невозможно. но теперь маски сняты и цельный образ без сомнения гениальнейшего из всех пиздобола предстал его взору. в определённой степени это даже вызывало искреннее восхищение.
виктор мог бы играть в кино так, что захватывало бы дух. без сомнения, мог бы стать величайшим актёром своего времени и получить всеобщее признание. стать всемирным любимцем и иконой. как же, блядь, иронично, что выступает он для максимально непритязательной публики.
возможно, ники завидует такому таланту и настолько прокачанному скиллу. вероятно, он испытывает определённый ужас от того, что вик сейчас даже не задумываясь делает так, что его зрачки расширяются. какой-то запредельный уровень либо неосознанной, либо максимально осознанной продуманности.
он наблюдает за происходящим с нескрываемым интересом. пытается выстроить в своей голове некую понятную конструкцию, в которую будет вписывать себя самого. ник настолько привык ничего не чувствовать по отношению к другим, что теперь ему необходимо учиться с нуля. человек напротив — не одноразовый друг, не единственный человек в мире, которого он любит, не тот, с кем он проведёт одну ночь и больше не увидится. фрост — это тот человек, которого он сейчас, вероятно, ненавидит сильнее всего, но должен будет полюбить настолько, что окружающие в это поверят. и как человеку не без проблем, но в достаточной степени здоровому в этом плане, ему будет сложно. ники разучился испытывать эмоции помимо перманентной раздражённости и нездорового веселья на уровне отсутствия завтрашнего дня как такового.
ему приходится изображать тренировочный манекен, позволяя делать с собой всё, что виктору хочется. этот манекен вполне ещё способен мыслить логически и с весомой долей прагматизма, потому что всё, что будет дальше, ему необходимо сожрать и переварить, разобрать на составляющие и трансформировать в понятную для себя картину.
он может пойти по системе станиславского, вжиться в образ и сам поверить в то, что любит этого мудака. прожить все эти чувства и два года так же, как с лёгкостью отматывает мир назад и делает другой жизненный выбор, проживая все эти годы как-то иначе просто ради того, чтобы понять, что творится в чужой голове и как работает этот механизм. но ник не хочет в это верить — понимает, насколько это может быть опасным в первую очередь для него самого.
и всё же. он невольно замирает, когда виктор оказывается слишком близко. глаза в незаметных микродвижениях бегают из стороны в сторону, фиксируя каждое действие, анализируя происходящее, забивая буфер информацией. мозг почти готов закипеть, работая в несколько непривычном для себя режиме. ники в моменте всё ещё больше про логику и внутреннюю пересборку, чем про чувства.
где-то во всём этом механизме раздаётся тихий щелчок. собраться в моменте через банальную похоть. через единственное честное и понятное для ника чувство. хотя бы просто потому, что он, за рамками своих бесконечных шуток, действительно хотел бы оказаться с этим человеком в одной постели.
шумно сглатывает, замирая в моменте, когда их губы почти касаются друг друга. кончиками пальцев осторожно касается чужой щеки, ещё одно движение и ладонь оказывается на шее, осторожно притягивая мужчину ближе в этом невыносимом желании коснуться его губ. закрывая глаза и получая желаемое, неторопливо пробуя на вкус чужие губы, позволяя мужчине вести и на время отключаясь от реальности в попытке найти, за что же он может его любить хотя бы тогда, когда на них смотрит кто-то ещё. в груди становится жарко и дыхание сбивается, ник прижимается ближе, отвечая на этот поцелуй жадно, будто ему невероятно мало. всё по заветам виктора, ему это жизненно необходимо. ник ощутимо прикусывает чужую губу — моё и только моё. свободная рука проникает куда-то под пиджак. ещё немного и он в своём желании переберётся на чужое сидение чтобы оказаться на коленях фроста. в мозгах начинает откровенно искрить.
а потом всё заканчивается. слишком резко. ники пытается отдышаться и сейчас вполне искренне недоволен тем, что всё это закончилось, далеко не сразу отпуская мужчину, абсолютно не желая отстраняться, будто пытается поймать очередной поцелуй, пока в голове переписывается исходный код происходящего в пучинах собственной личности. голос хриплый, зрачки больше похожи на бездонные чёрные блюдца. очередной тяжёлый вздох.
а затем возвращается тот самый абсолютно приличный ники, которому обязательно надо испортить всё происходящее. тот, который собирается во всём этом выживать, потому что иначе никак.
— блять, у меня встал.

— по ходу единственный раз в жизни, когда ты говорил правду был когда ты обосрался года в два. — ники переключается в другой мыслительный профиль, окончательно возвращая привычного себя. того шермана, который мыслит сильно иначе. ёбнутого аналитика, который читает цифры так же, как сайфер видит голых женщин в коде матрицы.
забавно осознавать себя стоящим в центре безграничного поля чужой лжи, где из правдивого только имя, фамилия и дата рождения. осознавать, как это чёрное пятно под чужими ногами расползается во все стороны далеко за пределы человеческого взгляда. то, насколько далеко заходит виктор в своём бесконечном пиздеже и то, насколько хуёво работают его тормоза (а они отсутствуют как класс в принципе) заставляет в действительности чувствовать себя маленьким, ничтожным и вполне себе искренне напуганным. бояться вполне оправданно того, насколько искажена и деформирована чужая личность. до абсурда. такое не может существовать в реальности.
но то, чего не существует в реальном мире, вполне можно сыграть. подделать. мастерски сфабриковать так, что не будет ни единого доказательства о том, что это фейк, но породит за собой конспирологические теории подобно той, где съёмки высадки на луну были сняты в голливудских павильонах. виктор то ли осознан в своих действиях больше всех людей в мире вместе взятых, то ли столь же безумен и проблема в том, что одно совершенно не исключает другого, а весь этот сплав кажется даже более вероятным в полной комплектации, чем по отдельности.
здесь и сейчас ник стоит у обрыва и смотрит в бездну. и, что самое страшное, эта бездна смотрит на него в ответ. она проглотит, даже не замечая, пережуёт тщательно, переварит, а затем выплюнет как отработанный материал. виктор — это просто чёрная дыра, которая поглотит не задумываясь, просто потому что ты оказался рядом, а даже если и хватит сил вырваться, ускользнуть — ты всё равно уже не будешь прежним.
в этот момент николас окончательно понял, с чем конкретно он имеет дело и все вопросы отпали сами собой.
безграничная пустота.
на губах мужчины появляется улыбка. он ничего говорит, но фрост знает. и ники знает. все всё знают. что бы ники не сделал, ему скажут, что результат едва ли оторвался от уровня дна. и с пониманием этого факта можно жить. тем не менее, если они задрали ставки настолько...он делает кол. пока ещё не ва-банк, хотя чертовски близко к тому, на тоненькой. и в своей необходимости что-то обдумать, уложить, отсортировать и построить заново, ники достаёт сигарету, выходя из машины и закуривая.
он может быть сколько угодно мудаком, но есть некоторые правила вежливости и приличия, которые соблюдает даже он. ник и в своей-то машине курит исключительно когда совсем пиздец. ему нужен тайм-аут для того, чтобы сейчас совершить нечто, что он очень не хочет делать, но то, что уже сделал однажды. глубоко затягиваясь, открывает новую вкладку в своей голове для новой личности. это не тот богатенький наследник, которому необходимо оправдывать чужие ожидания ради того, чтобы его похвалили. страница заблокирована. иначе бы он сейчас сошёл с ума, столкнувшись с виктором, который не способен на похвалу. это бы уничтожило того мальчишку. это не тот ник, который занимается саморазрушением, в своей депрессии принципиально противопоставляя себя всему тому, от чего ушёл. нет, позорно сбежал и пытался загасить, выжигая поля и деформируя ландшафт. не тот придурок, который в своих безмолвных криках о помощи тонет в жалости к себе и кричит на мир больше всех, а затем заходит в любопытный лабиринт, где стены обклеены отчётами с работы и фотками с тусовок, а под потолком висят яркие разноцветные воздушные шары, потому что всё вокруг — это праздник с перерывом на взрослую осмысленную деятельность, уберегающий его от очередной порции совсем уж сомнительных поступков, которые точно его убьют.
а какой тогда?
две сигареты на то, чтобы подумать. выдумать. разобрать этот сраный замок из лего и собрать что-то новое не по инструкции, но имея примерное представление о том, что должно получиться и кто будет главным зрителем. добавить скидку на этого самого зрителя.
ники тоже безумен, но по-своему. не так.
— так, ладно, блядь. — он прыгает с этой точки и надеется на то, что страховка вывезет происходящее. иначе будет пиздец. важно не потерять себя, когда погружаешься в роль. иначе ты станешь вторым виктором фростом.
ник возвращается в тачку и долго смотрит на своего партнёра по грандиозной лжи в микроскопическом пространстве.
хм.
усмешка.
он смотрит в чужие глаза. микроскопический элемент перед гигантской бездной, что поглощает его. время от этого момента перематывается на пару лет назад. совещание. разлитый на него кофе. он резко вскакивает. чужое смущение и неловкость. его собственная злость, досада, попытка оттолкнуть. он сдаётся под чужим напором, махнув рукой. они обсуждают что-то, что ничего не значит. сталкиваются лицом к лицу всё чаще. непонимание в его глазах, когда его зовут на свидание. смятение. запоздалое согласие после пары дней сложных мыслительных процессов. восхищение тем, как выглядит виктор в этом костюме. неловкость. он ещё не знает, что чувствует по этому поводу. ник замирает перед картиной бакхёйзена. буря, готовая уничтожить корабли — это то, что происходит в его собственной жизни. впервые за долгое время он делится с кем-то переживаниями, внезапно обнаруживая себя чертовски смущённым. ему надо было кому-то высказаться и рядом был фрост. ники — этот самый корабль, который сейчас сядет на мель и больше не увидит открытого океана. проливной дождь после. он чувствует себя мальчишкой, который увидел что-то необычное. впервые заметил новое в обыденном. вдвоём под одним зонтом это так странно и он, пытаясь убежать от чего-то нового, со смехом выбегает из укрытия. ожидаемо, за минуту промокая до нитки и всё же становясь в моменте самым счастливым человеком на земле. виктор смеётся, но в его глазах тревога и забота: ты заболеешь, ник. иди сюда, я тебя согрею, а то весь дрожишь. до дома виктора оказывается ближе. отголосок глупого поступка доносится слишком быстро. горячий ароматный чай с мёдом и корицей. гигантский тёплый плед. таблетки, чтобы попытаться купировать болезнь на самом раннем этапе. разговор в ночи под шмыганье носом. множество тем и охрипшее горло. смущение. не сразу, но осознание комфорта при нахождении рядом. страхи. его рука в чужой, когда они стоят перед кабинетом психотерапевта — ему многое надо проработать, чтобы перестать испытывать тревогу. человек, который находится рядом не пытается спасать этот корабль, что уже сел на мель. он находит в нём выжившего матроса и помогает строить другой, чтобы отправиться в новое плавание. блины с кленовым сиропом на завтрак. полуночные разговоры по телефону в моменты тревожности — он ведь всегда на связи и всегда рядом. готов прийти на помощь. ник просыпается однажды посреди ночи и долго смотрит на виктора. осознаёт, что влюбился. в слова, в улыбку, в действия, в осторожные первые поцелуи, в заботу. виктор и есть океан. спокойный и абсолютно безмятежный. его океан.
сотни несуществующих сцен и действий, миллионы диалогов, целая россыпь различных эмоций — всё это сейчас мелькает в его взгляде, отражается на лице теплотой, грустью, весельем, уютом. безграничной тихой любовью, о которой он всё ещё не готов кричать во всеуслышание. его смущение и опущенная голова с приподнятыми плечами после сегодняшнего дня. ему страшно, но он знает, что делает всё правильно. он любит этого человека больше собственной жизни, пускай это не всегда даётся ему слишком просто. он бы хотел уберечь их тайну, но понимает, что дальше так продолжаться не может. ники давно растворился в этом человеке и теряет себя неумолимо и безвозвратно.
всё ещё нерешительный. всё ещё боится того, что происходящее не более чем мираж, который вот-вот исчезнет если сделать резкое движение. он обнимает мужчину нерешительно, боясь того, что это иллюзия. как и сотни раз до этого. ощущая реальность и тепло чужого тела замирает. успокаивается, утыкаясь носом в шею. такой привычный парфюм и запах кожи. он всегда боялся целовать первым, а потому сначала заглядывает в глаза: разрешишь? в его взгляде обожание и любовь мешаются со страхом потери самого дорогого сокровища.
— всё ещё кажется, будто ты не настоящий. — голос тихий и нерешительный. немного напуганный. если виктор исчезнет, то его жизнь закончится будто и не существовала вовсе. ники шумно сглатывает, прежде чем коснуться чужих губ. мягко, осторожно. сегодня его любовь к этому мужчине трансформировалась в нечто новое, чего он пока не понимает, но пытается выразить. он хочет замереть и раствориться в моменте, ему некуда спешить, у них есть всё время этого мира. ники редко говорит о своей любви вслух, но каждый раз целует будто в последний, стоит им оказаться наедине. в этом поцелуе ни грамма похоти. в нём нечто большее и сложное. его пальцы неловко сжимают ткань чужой рубашки: я боюсь тебя потерять, не уходи никогда. ник не пытается быть навязчивым, он просто даёт пас и хочет в ответ в очередной раз узнать, что его любят. ему жизненно необходимо услышать это от человека, который его сейчас целует в ответ.

— ох, ебать, из твоего рта это звучит как похвала. — ник без проблем переключается в привычную вкладку своего сознания, где нет никаких отношений с виктором, а общение на агрессивном — это их естественный способ коммуникации. нет, не так. это их единственный способ коммуникации. единственное место, где они могут общаться абсолютно серьёзно и без попыток задеть — работа. вернее контакты по рабочим задачам, где оба уходят в совершенно другой модус и разговаривают на абсолютно понятном и сухом языке цифр и выводов. здесь их не связывает ничего кроме объективных фактов и беспристрастных сухих цифр.
а потом этот мудила снова переключается в режим любящего бойфренда с такой скоростью, что ник, ну вот объективно, не успевает за ним. скорее всего это просто вопрос времени и опыта, привычки и продуманности образа, прожитых дней, но здесь и сейчас...чёрт, это пиздец. и пиздец очень пугающего формата. виктор, судя по всему, способен разобрать человека на запчасти особо жестоким и кровавым образом, а через долю секунды вести себя так, будто милее него в мире человека нет и в рай его пропустят без очереди.
он не человек. хер его знает кто, но совершенно точно не человек.
ники впервые в жизни охуел от того, сколько раз успел охуеть за несколько минут и что-то ему подсказывает, что это далеко не предел.
он даже не пытается сейчас прыгать между этими вкладками в мозгу, считая, что это максимально бессмысленная затея, а потому очередной поцелуй просто пропускает, отстранённо изучая происходящее со стороны. говоря по правде, он просто хочет уйти, но краем сознания понимает, что это абсолютно бессмысленная затея. не ставит себя в позицию жертвы, но уже принял тот факт, что из горизонта событий этой чёрной дыры не вырваться.
чем больше он сейчас думает, тем хуже. тем больше знаков вопроса появляется перед глазами. тем сильнее его пугает сам фрост и тем сложнее сосредоточиться. однако невольно в его голове картины происходящего дополняются, в выпадающем списке появляются новые чекбоксы, на полях с бешенной скоростью появляются всё новые и новые заметки.
он может переключиться на новую личность и просто любить виктора. искренне веря в это. с грузом прожитых вместе лет, отъёбывая свой мозг и создавая ложные воспоминания. забыть о том, что человек напротив ничего не чувствует. не способен в принципе, играя в идеальную имитацию любых чувств и реакций, жонглируя мириадами образов и ни разу не ошибаясь. поверить и сгореть как мотылёк, который прилетел на огонь. опалить крылья и уничтожить себя.
в мозгу ники гуляет в полных правах шиза, которую он держит на поводке, он может стать кем угодно, но они с виктором используют для этого совершенно разные механизмы. ник не робот, он — живой человек, его механизмы не отработаны, хотя сам функционал прописан и отлажен, ему для начала надо поверить самому. поиграть в самообман и проиграть самому себе для того, чтобы уверовать. далеко не в первый раз. завтра он может проснуться другим человеком и ничего не будет выдавать того факта, что вчера он был другим.
он смотрит на это игровое поле, вновь оценивает ставки. ники — азартный игрок, который ради ощущения игры пойдёт на всё. в этом его сила. в этом его ключевая уязвимость. он прекрасно знает, что может заиграться, но никогда в это не верил всерьёз, потому что не обжигался. пойти ва-банк? нет, в кармане всегда лежит одна фишка на отыгрыш. спасательный круг, в который он верит больше, чем в бога.
болтаясь в бескрайнем космосе перед этой чёрной дырой он понимает, что никогда не сможет достичь того же уровня. пожалуй, он действительно жалок.
ему всё ещё похуй.
он всё ещё может получать от этого удовольствие до тех пор, пока умеет разделять. пока знает, что всё это игра на публику, в которой он может спокойно лутать свой профит, потому что ему позволят это сделать. если бы у него было время подумать, он изучил бы всё это досконально. нашёл все слабые места и устранил их. но пока ему доступны только голые эмоции личности, которой никогда не существовало.
пока пинг между вкладками слишком велик, потому что ещё не всё отлетело в кэш.
ники закрывает глаза, откидываясь на пассажирском. что ему нужно? чужого голоса достаточно. откинуть на миг мысль о том, что всё это не более чем эталонная ложь. глубокий вдох. замереть. выдохнуть. пальцы выстукивают по приборке какой-то ритм. он делал так уже много раз в этой машине. подаваясь вперёд, кладя голову на скрещенные руки и смотря на виктора с улыбкой, полной тепла. им давно не нужно говорить, чтобы общаться и находить общий язык. ритм упорядочивается, стук становится всё тише, но уверенней. неторопливый. с той же скоростью, с которой бьётся его сердце. через десять минут они заедут в магазин и будут обсуждать, что готовить на ужин, прогуливаясь неторопливо между рядами полок. почти 80 недель — уже абсолютно привычная рутина, которая всё же заставляет сердце биться чаще. он знает его, вероятно, уже даже лучше чем себя и с каждым днём влюбляется всё сильнее. как он жил до? не жил. не помнит. жизни до виктора не существовало.
его зрачки расширяются. каждый долбаный раз, когда голова не занята чем-то другим. он тихо хмыкает. думает о чём-то своём. он не поделится этим. или поделится. попозже, когда придёт время. пока они просто стоят в пробке и он любуется виктором в очередной раз. всё ещё не надоело. они довольно часто молчат после работы. скорее всего они будут молчать и дома, потому что слова не нужны. они просто дополняют друг друга. на полном синхроне. он переживает, что ему не хватает глубины для того, чтобы выразить все свои чувства. не хватит слов. не хватит жестов. но это просто его загоны, которые не имеют ничего общего с реальностью.
да пошло оно всё.
— прости. я сегодня слишком переволновался. — он знает, что никто не будет выдвигать обвинения. виктору важно, чтобы ник чувствовал себя комфортно. он поддержит. протянет руку. успокоит и назовёт его глупым. не с целью оскорбить. ведь ник на самом деле хорошо справился и был достаточно храбр для того, чтобы сделать этот шаг и открыться обществу.
очередной вздох. он действительно глуп и переживает по сущим пустякам.
картинка немного расплывается, ведь весь фокус направлен на виктора. ему сейчас надо сказать что-то очень важное.
угадай что.
ники смещается, подбираясь к мужчине плавно. неторопливо. ему не столько интересен секс сколько то, что происходит перед ним. сжимая осторожно чужую руку, он кладёт её себе на грудь. сердце бьётся чаще. по спине пробегает дрожь. чувство предвкушения. такое любимое, привычное, уютное. он вновь оказывается слишком близко и чужое дыхание вновь отзывается дрожью. ник замирает на пару секунд. то, что он не видит окружающий мир, не значит, что мир не смотрит на него. чёртова неловкость. он хотел бы оказаться с виктором наедине, но ждать слишком долго. немного не рассчитал, слишком быстро сократив дистанцию. — прости. — тихий смешок. какая разница, что на них смотрят все, кому не лень? здесь окружающий мир заканчивается. через долю секунды всё станет абсолютно неважным. во второй раз получается мягче. почти игриво. его не надо добиваться, но ему нравится этот момент. ощущать, как чужие руки касаются его. ему не надо видеть, чтобы знать, что сейчас отражается на чужом лице и какие реакции происходят внутри. язык медленно скользит по чужим губам — вкус давно знакомый. столь любимый. лёгкий укус и очередной смешок. нравится дразнить, чуть отстраняясь и открывая глаза. улыбнуться. подожди, ещё не время.
я ещё не наигрался, но кому я вру, что я долго смогу играть?
большой палец скользит по нижней губе мужчины.
бог тебя создал чисто для того, чтобы повыёбываться.
короткое прикосновение к чужим губам. нет, всё, он наигрался. это больше похоже на самоистязание. воздуха вокруг нет. он весь не там. и всё же ник не торопится. теперь получается плавнее. дыхание сбивается сразу. он, кажется, забыл, что надо дышать, пока любовался своим мужчиной. он вкладывает в этот поцелуй всё больше любви.
смотри, виктор, мои чувства к тебе стали ещё сильнее.
долго, мягко, неспешно. он не сдерживает стона на самой нижней границе слышимости. ему чертовски мало. но он смущён тем, что увлёкся. ведь они не одни. и снова смешок.
прости, не знаю как остановиться.
он переключается на вкладку с привычной личностью стоит ему только отстраниться. в глазах вновь безразличие, а на лице минимум эмоций. секунды задержки ради эксперимента — он щёлкает вкладки, смотря как меняются собственные эмоции и ощущения.
— давай, вези меня домой, я заебался торчать на этой парковке.

стоит перестать заниматься этой хуйнёй со сменой ролей, дышать и жить становится как-то проще. старое доброе искреннее презрение куда как понятней и привычней. ну и как минимум можно просто перестать тратить силы на эту сомнительную постановку.
ники на самом деле ощущает себя максимально странно в моменте: есть некоторая ирония в том, что он бежал от того, чтобы соответствовать чужим ожиданиям и в конечном счёте оказался ровно в той же ситуации, только в гораздо более хреновом исполнении. потому что теперь ему нужно соответствовать ожиданиям фроста. а фрост — мудила, на котором даже уже пробу поставить негде. и, в общем-то, язык ники, пожалуй, его главный враг. втянуть себя в такой ёбаный пиздец — это он постарался на славу, превзошёл себя. обратного пути нет.
— полезную информацию? — ник переводит взгляд на мужчину, смотря на него с чертовски сложным лицом, поскольку вопрос заводит в откровенный тупик. он не привык говорить о себе. практически не приходилось, если честно. шерман просто в какой-то момент времени, пройдя очередное лечение после попытки суицида, встроил себя в новую жизнь. адаптировался к новым условиям и начал жить какой-то другой жизнью. все более-менее стабильные контакты, в основном, рабочего характера, устанавливались сами собой. но чтобы вот так концентрированно? увольте. ни разу не было.
ники делает жест кистью — завали ебало и дай подумать, я не собираюсь слушать очередную порцию говна в свой адрес.
упираясь локтем в подлокотник между ними, подпирает кулаком щеку и думает, пытаясь собрать более-менее необходимую информацию, которую виктору следует знать в первую очередь. закусывает губу, смотря куда-то вне пространства. пальцы свободной руки тихо отбивают очередной ритм по обшивке двери. информация, о которой ник никогда не задумывался, но виктор вполне может заметить. маленькие детальки, которые так или иначе запоминаются, если ты проводишь рядом с человеком большое количество времени.
нужно что-то, что виктор ещё не успел узнать за время их совместных попоек. пристрастие к алкоголю, любовь к фисташкам и склонность к долбоёбским поступкам, очевидно, можно исключить из пула подаваемой информации. импульсивность туда же. азарт — очевидно да, фрост уже видел последствия. с косяком, кажется, виктор его тоже видел.
— по выходным сплю до победного и максимально тяжело встаю по утрам. не пропускаю ни одной игры лэйкерс на нашем стадионе. по четвергам играю в баскетбол на площадке рядом с домом. завтракаю сэндвичами с арахисовой пастой, вместо кофе ред булл. коллекционирую винил. не могу долго удерживать порядок, но в хаосе есть определённая систематизация. реально хожу к психотерапевту, обычно по вторникам. совершенно не разбираюсь в вине. добавляю тонну сыра туда, куда его можно добавить. люблю тирамису и фастфуд. могу приготовить почти что угодно и часто экспериментирую. слушаю edm и регулярно посещаю фестивали. отпуска обычно планирую под рождество и burning man. люблю фильмы с адамом сэндлером и хорроры. часто пробую какие-то новые занятия, вообще всё, что угодно. не умею танцевать. если стрессую, то могу быть забывчивым и рассеянным. ношу линзы.
на этом ники заканчивается, понятия не имея о том, что ещё можно рассказать, пожимая плечами и переводя взгляд на виктора: что ещё тебе нужно знать?

— да. — ники отвечает максимально тупо. просто потому что может. очевидно, что под конкретикой они вполне могут подразумевать совершенно разные вещи, поэтому в эту игру можно играть вдвоём и виктору всё же придётся задавать конкретные вопросы, на которые ник может дать ему столь же конкретные ответы. вне образов ник не планирует вести себя как-то необычно относительно привычного. поэтому глаза фроста рано или поздно сделают солнышко, закатившись слишком далеко.
возможно это вообще наихуёвейший способ коммуникации с этим отморозком, но он позволяет нику находиться в режиме самосохранения и оставаться самим собой, что ему ой как понадобится, если сегодня он видел только демонстрацию чужих способностей. и раз они оба не хотят идти друг другу навстречу, не считая нужным сглаживать углы, то пошло бы оно нахуй. будут страдать и заёбываться. к этому у ника иммунитет.
— лазанья, фисташковый раф, яблоки, батат, осень, вечер, кори тейлор, rhcp и one republic, 1+1, i knew you were in trouble, — тут ники поворачивает голову и очень пристально смотрит на виктора, делая паузу, прежде чем продолжить. — бэнкси, девятый вал айвазовского, не знаю, ты мне скажи, тупой вопрос — ты был у меня дома, гарвардский, лучший на курсе, аллергия на кошачью шерсть, 40/40/32/11, там участвует больше одного человека, после того случая со священником — нет, республиканец. я кончил, спасибо за внимание.
ники отвечает на все вопросы без запинки, просто в тупую надиктовывая ответы, понимая, что они вполне успешно играют во все эти игрушки на память, хотя соревнованием считать это не выходит. просто ещё один способ коммуникации. но часть ответов поставлена и сказана специально через жопу, потому что пошёл ты нахуй, виктор фрост. на фоне пары тупорылых шуток лучший на курсе в гарварде, с репутацией ника, вообще звучит как откровенный пиздёж, но в том и смысл. хотя, как ни странно, вполне себе правда. хотя вот вопрос про предпочтения в сексе весьма интересный. но как будто в контексте происходящего направлен скорее на то, чтобы смутить ника. от виктора как будто бы можно было такое ожидать. но чувство юмора ники всё равно оказывается сильнее, будто если он хотя бы раз в пару минут не скажет что-то абсолютно тупорылое, то у него отвалится жопа, а с песней тейлор свифт и вовсе двойное дно, которое фрост может и считать, а может и нет. скорее нет, потому что ему похуй и ему требуется лишь набор фактов.

— нет, международное право находилось в другом корпусе. — ники тихо смеётся. — прикинь, отдать шесть лет жизни, чтобы по факту узнать, что международное право нихуя не работает. — обстановка в мире крайне занимательная и просто вертит на хую всё, что только можно и нельзя. большинству, разумеется, глубочайше насрать и они не видят дальше собственного носа, но шерман так или иначе интересуется определёнными вещами хотя бы просто для того, чтобы понимать происходящее и поддерживать различные темы для разговоров. не с фростом, конечно же. — я с курса придурков, которые не умеют считать. международная экономика и это объясняет почему всё в жопе. выпуск 14-го года. в прошлом году получил mba, ты был очень рад за меня, кстати и мы по этому случаю закатили торжество. и как ты мог забыть, виктор? — он снова переводит взгляд на мужчину и в его глазах плещется чистейшее осуждение.
— это человеку вроде тебя нелегко найти партнёра, мистер высокие стандарты. настолько, что ты связался со мной. — ник принимает эту игру, отвечая таким же насмешливым тоном. разумеется, он не собирается доказывать виктору, что у него в жизни всё, в общем-то, вполне неплохо и что он довольно успешен — нет абсолютно никакого смысла. но раз уж они говорят на языке подъёбов, то не ответить попросту грешновато.
но на самом деле жизнь ники сильно проще, чем может показаться на первый взгляд. он не привязывается к людям, но вполне умеет быть обаятельным и душой компании, что делает его довольно успешным, но вне работы, потому что компании на работе он вертел на хую и друзей в банке у него практически нет. он поднимается по утрам и ходит на работу не для того, чтобы дружить. в остальном же работает тот факт, что ник вполне успешно изображает экстраверта, хотя на этом спектре он где-то посерединке и не имеет особого перекоса в какую-либо из сторон.
если бы виктор не строил из себя хуй пойми что, наверное, в отрыве от работы он мог бы с удивлением узнать, что ники, если и не шарит во всём сразу на глубоком уровне, то как минимум способен поддержать довольно большое количество разнообразных тем и даже послушать профессионала в чём-то, чтобы почерпнуть для себя нечто новое. но они пошли по другой ветке и получили ровно то, что получили.
он умиляется на чужих словах про то, как развивались их отношения. как ни посмотри, виктор весь из себя такой распиздатый. как же ему повезло с мужчиной, господи, он выиграл в лотерею на небесах, не иначе. но чувство юмора снова берёт верх. а в задавании тупых вопросов с каменным лицом ники профи.
— что такое тревожный тип привязанности?
ему просто интересно проследить за чужой реакцией на этот вопрос. предположительно он вновь услышит про себя что-то вроде того, что он непроходимый тупица или встретится с красноречивым взглядом белых глазных яблок, потому что глаза виктора закатились настолько, что он сейчас смотрит на свой затылок.
— бастер китон, мерил стрип, рождество, виски и пиво, unknown pleasures. мастер спорта международного класса по бездарному проёбыванию жизни, самообман, прыжки с парашютом, сноуборд.

концепт в том, что виктор так или иначе тратит своё время на информацию, которая не приносит ему ровным счётом никакой пользы, лишь подтверждая сказанные ником слова, но наблюдать за этим всё же чертовски забавно. шерман находит радость в мелочах, пусть даже в ответ ему ничего не говорят. ники находит себе новое развлечение: мысли в голове фроста за 400.
скорее всего там что-то про ёбаного кретина. или что ники просто еблан. или, ладно, не напиздел, но всё равно пошёл нахуй. виктор в таком виде и образе ему куда как понятней и проще для восприятия. и беседы с ним строить гораздо проще, хотя со стороны может показаться, будто они как две мартышки кидаются друг в друга говном.
это у них такие предварительные ласки.
он щёлкает вкладкой, кладя свою руку поверх его собственной, с теплом и любовью заглядывая в чужие глаза. улыбка усталая, но спокойная. он всё ещё не насытился этим человеком и готов провести с ним следующую тысячу лет, но пока очень хочет домой, потому что в машине обниматься чертовски неудобно. поднимая чужую руку к лицу, ник целует костяшки пальцев, не отводя от виктора взгляда. — это был лучший шоколадный бисквит в моей жизни. — голос тихий, но в нём угадываются нотки радости от воспоминания. восторг от происходящего, важная веха в его жизни. он тогда был счастлив как никогда.
снова щелчок. ник кладёт чужую руку обратно на рычаг и отвлекается от происходящего, теряя к виктору всякий интерес и переключаясь на дорогу, которая уже плотно стоит в типичных вечерних пробках. по ощущениям, пешком он бы дошёл быстрее, но ему особо нет разницы, сидит на жопе ровно в тепле и уюте, глумится над мужчиной помаленьку. не самое плохое занятие этим вечером, если уж на то пошло.
— да ты и с ними не то что бы сильно полноценным был бы. — от издёвки ник удержаться не может, хотя и знает, что это сейчас ему наверняка аукнется. хотя фрост всё равно не скажет ничего нового так что какая вообще разница? но в его голове, помимо абсолютно примитивного и тупого подъёба вертятся куда как более интересные мысли, к которым он вернётся попозже. что-то, что не для чужих ушёй, но для собственной карточки профиля участника.
всё это одновременно сложнее, проще, глубже и, в то же время, лежит на поверхности. просто честь увидеть образ без маски выпала только ему. потому что местами ники такой же, как две капли. и общего у них на самом деле куда больше, чем может показаться на первый взгляд, хотя виктор, очевидно, свой образ образу ника противопоставляет, ведь ники — тупиковая ветвь развития и конченый кретин, абсолютно бесполезный и тупой, он никогда не сможет даже на сантиметр приблизиться к нему самому.
хах! однажды ты охуеешь, вик.
— удивительно как проще тебе выплюнуть очередную порцию говна в ответ, чем объяснить по-быстрому. — ник даже не обращает внимание на мужчину, отмахиваясь от чужих слов и доставая телефон, чтобы посмотреть новостные сайты. очевидно, что он не собирается гуглить. не очевидно для человека рядом то, что ники всё прекрасно знает. ну, вернее не всё. дохуя чего не знает, если быть совсем честным, но конкретно в данной ситуации глумится. фрост вообще не выкупает большую часть его наитупейших шуток и ник пока не определился, что он чувствует по этому поводу.
— умею. раньше ходил в горы и походы, в свободное время могу просто сорваться и поехать куда глаза глядят, чисто чтобы посмотреть новое место. — ник понимает к чему был этот вопрос и отвечает чуть более широко не потому что хочет рассказать о себе, а чисто для того, чтобы накинуть ещё каких-то возможных вариантов того, чем они могли заниматься вместе. — следующий вопрос?

— ну, умственно ты вполне полноценен, тут ничего нельзя сказать. вопрос скорее про то, как сильно тебя выебла жизнь, что ты опустился до моего уровня и счастлив этому. — порой нику кажется, что они могут жрать друг друга вечно и этот процесс никогда не остановится. в этом есть свой определённый шарм и, говоря по правде, один вполне себе существенный плюс: им обоим похуй на весь этот токсик, который, если уж смотреть правде в глаза, переходит границы здравого смысла и в нормальном обществе за такие слова они оба уже пару-тройку раз выхватили бы по ебалу. а здесь ничего, тишина и благодать, акт психологической разгрузки.
— ладно, мы ещё вернёмся к этому вопросу завтра. — ник тихо смеётся, продолжая листать ленту новостей. разумеется, никто завтра к этому не вернётся, но, возможно, если у него будет на то настроение, он обязательно доебётся до виктора с каким-нибудь максимально тупорылым вопросом, от которого тот не сможет отвертеться. но как будто бы погружаться в степень абсурда ради такого ему лень.
или не лень?
его импульсивность всё равно зарешает сама, без его непосредственного участия. тупая хуйня просто пройдёт через процесс самозарождения и увидит этот мир.
он достаёт из внутреннего кармана пиджака права, показывая их виктору. ссылки на инсту и фейсбук прилетают мгновенно. с фотографией немного сложнее и ники приходится изрядно порыться в галерее, прежде чем скинуть наиболее вменяемую фотку, где он обнимает собаку. — неловко получается, я уже три года на тебя подписан и лайкаю. — здесь, кстати, чистая правда. ники, конечно, мудак, каких ещё поискать, но в моменте продумал одну очень всратую штуку, написал пару ботов и уже несколько лет подписан на весомую часть своих коллег, щедро одаривая тех лайками, при этом не имея ни малейшего понятия о том, что происходит у них на страницах и в личной жизни. а вот на истории с костюмом он всё же поворачивает голову, очень долго смотря на мужчину взглядом, в котором только один вопрос: ты идиот или да? — ммм, нихуя. — ник отрицательно мотает головой. — хочешь играть вот так — никаких костюмов. никто, блядь, не делает милые фотографии в костюмах, виктор. ну, кроме тебя, очевидно. хочешь играть сентиментального и очень романтичного гея — никаких костюмов и никакого завтра. не то что бы мне пиздец как хотелось тратить на это своё время, но по ходу придётся. сегодня. и не в костюмах. у тебя же в гардеробе есть что-то кроме них или я тешу себя ложными надеждами на то, что в тебе ещё осталась хоть капля человечности?