утро понедельника движется по обычному сценарию: двухчасовой сон, стандартный подъём в пять на пробежку, смузи на завтрак, снова первый на пятьдесят седьмом, как и всегда, ещё нет семи утра. две чашки кофе. резкий скачок потока рабочих задач после половины восьмого. виктор не тратит и трёх секунд, просто удаляя задачу по заказу обеда на сегодня. отдел аналитики явно тонет в потоке входящей нагрузки, ничего необычного в этом нет. не придётся отвлекаться. одни плюсы.

стук в дверь застаёт его ровно в тот момент, когда виктор выкладывает на рабочую платформу новость со ссылкой на новый сервис, который они тестируют до конца недели. внедрение pcm-системы в инструментарий отдела контроля качества поднимет точность на, по предварительным оценкам, 15%, а это оставит всех конкурентов позади на довольно долгий срок, ведь вся техническая часть разработана в соответствии с чётким тз, которое виктор разработал лично.

— да-да, войдите, — отвечает, не поднимая головы, лишь меняя тон на достаточно отчётливый, чтобы слышно было и за дверью. — малыш, — скачок в следующий кадр происходит мгновенно, улыбка становится сначала экзальтированно-влюблённой, а затем, без перехода, чуточку грустной: мне очень жаль, что это произошло, иди ко мне, скажи, как я могу тебе помочь?

понравится?

нетрудно догадаться, какого рода подарок ждёт его в этой папке.

ох, это так мило с твоей стороны, малыш! такая забота! я тебя не заслуживаю!

отвечая на поцелуй, он вкладывает в него все свои чувства, отключаясь от реальности и полностью концентрируясь на нике в эти краткие мгновения: — я рад, что смог сделать этот день хоть чуточку лучше для тебя, малыш. мне очень жаль, что так вышло с чашкой.

на самом деле виктору абсолютно безразлично. чашка — ерунда. но приятно наблюдать, как эта игра продолжается, а шутка выходит нику боком, что, очевидно, всё-таки раздражает, иначе такой приятный сюрприз виктор бы попросту сейчас не получил. ну почти всеобщая выгода, и плевать, что ни ник, ни лесли в этом раунде не оседлали волну, пойдя камнем вниз. зато выиграл бизнес, пусть удовольствуются этим, ведь это, в конце концов, основная цель, ради которой они торчат здесь в среднем по сорок часов в неделю.

что ж, раз уж ты так постарался...

— просто не уходи далеко, посиди на кухне, — улыбка виктора такая лёгкая, но в ней кроется такое количество вопросов и расчёта, что сценарий дальнейшего развития событий очевиден для всех, кроме, разумеется, лесли.

нет, ну что вы, виктор, конечно, не будет её ругать. он просто...

— хорошего дня, малыш! — тон такой тёплый, обволакивающий и ласковый, виктор поднимается на ноги, чтобы проводить ника взглядом, а затем встречается глазами с лесли: — лесли, не могла бы ты, пожалуйста, зайти? у меня к тебе несколько вопросов.

возвращаясь за стол, виктор опускается в кресло, завершая срочный запрос, и лишь тогда поднимает голову, на одиноко стоящую посреди кабинета фигурку лесли: — поправь меня, пожалуйста, если я ошибаюсь, но ты ведь присутствовала на сессии, где мы вместе с коллегами из центра заботы о персонале прописывали ценности и миссии для нашего отдела и команды, верно?

тон подчёркнуто вежлив: мягок, но слегка дистанцирован; виктор умеет подчеркнуть масштабы бездны, в которую приглашает заглянуть, но его, разумеется, не обвинишь в неподобающем поведении. он стоял во главе проекта по разработке стандартов корпоративной этики, слова для него всего лишь детская игрушка.

— ты говорила о ценности честности, когда была твоя очередь стать спикером, — пробегая глазами по строчкам отчёта, виктор очень тонко плетёт эту сеть из красивых слов, которая медленно-медленно затягивается на шее лесли петлёй. — мне тогда очень понравилось, что ты обратила на это внимание, потому что нет ничего важнее внутренней коммуникации в команде: чем более сплочённый у нас коллектив, разделяющий общие ценности, тем более качественный сервис мы предоставляем. никто не подумал об этом, кроме тебя. меня порадовало, что ты подсветила этот момент, — виктор даёт несколько кругов, неуловимо подчёркивая важность момента. — и мне было очень грустно узнать, что, как оказалось, это были пустые слова для тебя, лесли, — взгляд глаза в глаза длится доли секунды, виктор даёт лесли понять, как он расстроен, а затем вновь возвращается к данным в отчёте ника. — я был совершенно уверен, что могу на тебя положиться, и каждый раз говорил на совещаниях, что ты очень надёжный человек, и мы все можем на тебя рассчитывать, потому что ты высококлассный профессионал и замечательный человек, — он слегка покачивает головой с такой скорбной маской на лице, что кажется, будто наступил конец света. — мне грустно признавать свою ошибку, но как твой руководитель, я обязан это сделать перед советом директоров. пусть эта доверчивость станет мне хорошим уроком, — идеально рассчитанный тяжёлый вздох приходится минута в минуту с тем, как виктор захлопывает папку. — благодарю тебя за то, что уделила мне время, лесли, ты можешь идти.

завершив увертюру, виктор отправляет нику короткое сообщение: жди, прямо сейчас.

очевидно, через несколько секунд лесли пронесётся мимо ника в сторону туалетной комнаты вся в слезах, ведь её ложь вскрылась, а виктор даже тогда лишь выразил своё разочарование, не приняв штрафных мер. но это было бы неинтересно. урезание гибкой части финансовой составляющей не даёт такого надёжного результата, да и попросту откровенно злит, а вот грустное лицо человека, которого каждая из этих идиоток мечтала бы видеть своим парнем, другое, разумеется, дело, работает безотказно.

а теперь пора вернуться к поставленным ненадолго на паузу рабочим задачам, клиенты не должны ждать. к тому же нагрузку стоит перераспределить, ведь очевидно, в ближайшие два-три часа от лесли не будет абсолютно никакого толку, пока она размазывает сопли по щекам в туалете вместо того, чтобы наконец сделать хоть что-нибудь элементарно полезное.

пиковые часы пролетают незаметно, и покидает офис виктор уже во втором часу ночи, повторяя бесконечный цикл с колоссальным количеством недосыпа, наутро пересекая порог своего кабинета одним из первых.

по звуку шагов нетрудно узнать, кто за дверью, и виктор уже поднимается нику навстречу, когда тот стучит, накрывая его лопатки ладонями и целуя нежно и глубоко: — доброе утро, малыш, я так рад тебя видеть!

взгляд упирается в коробку.

— это мне? — бровь дёргается в лёгком намёке на движение; виктор не выпускает ника из объятий, заглядывая в лицо.